Темы 10 марта 2023

«Старость на диване не застанет»

Рассказываем про Асю Яковлевну Шахомирову – человека, который не признает свой возраст

«В понедельник я выступаю перед студентами педколледжа, во вторник веду уроки здоровья в Доме мод, потом в «Радуге», в пятницу у меня баня…»

Застать дома отличника народного просвещения Асю Яковлевну Шахомирову не так просто. А если и застанешь, то она наверняка, обложившись тетрадями и книгами, будет погружена в учебу.

— Вечный студент, — смеется хозяйка, освобождая стол для чая. — Вот конфеты. Сахар не люблю, от печенья тоже отказалась. За этот год скинула лишних 30 килограммов, кардиограмма улучшилась, чувствую себя легко.

Правильное питание, гимнастика, прогулки на свежем воздухе – все это, конечно, благотворно влияет на здоровье. Но есть у 85-летней Аси Яковлевны, почетного жителя Ярославской области, еще один секрет вечной молодости – ее внутреннее солнце, свет от которого навсегда остается в сердцах других.

В педколледже Шахомирова не преподает уже десять лет, но стоит там произнести ее имя, кто-то обязательно скажет – легенда.

Ей было три года, когда началась война. Родители работали на рыбинском судостроительном заводе, но отца часто не было рядом – вахтовиком он ездил в Ленинград на заработки. Единственное воспоминание Аси о нем – как ей, двухлетке, папа привез куклу, и она, держа в одной руке подарок, а в другой лакомство – кусок белого хлеба с маслом, присыпанный сахаром, бежит во двор – хвастаться любопытной детворе.

Во время мобилизации детский сад, в который ходила Ася, перевели на летнюю дачу за Слипом. Однажды воспитатель вывела детей на прогулку на берег Волги, как вдруг в небе раздался гул фашистских самолетов.

— Я хорошо запомнила эти кресты на бортах. Неподалеку находилась заводская столовая, повара в белом вышли на улицу. Видимо, немцы подумали, что это госпиталь, и начали бомбежку. Нас, малышей, воспитательница быстро уложила между боровками картошки и легла сама. Мы крепко вцепились кто в ее руку, кто в ногу и не отпускали, пока все не успокоилось. От столовой тогда остались руины, погибли люди…

С отцом Ася так больше и не встретилась. В день, когда он вернулся в Рыбинск попрощаться перед отправкой на фронт, девочка с матерью уже тряслись в вагоне-«телятнике» на пути в Сибирь. Глава семьи погиб в 43-м под Сталинградом, в кармане у него нашли фото 10-месячной Аси.

В Красноярске эвакуированных рыбинцев на год приютила женщина, она тоже осталась одна с детьми.

— Помню зиму с 41-го на 42-й, сугробы были выше моего роста, ветер сбивал с ног. Чтобы проходить между домами, натягивали веревки. С продуктами было плохо. Мама пекла оладьи из мерзлой картошки и комбикорма, добавляя в них для аромата травы. Но не зря их называли «тошнотиками» — мы морщились, а ели, куда деваться…

9 мая 1945-го, выглянув в окно рыбинской квартиры, мама попросила Асю сбегать на улицу и узнать, почему все плачут и целуются.

— Подбегаю к нашему доктору Евдокии Кондратьевне, а она меня подхватила на руки, обняла: «Ася, война закончилась! Победа!» И у меня слезы из глаз. Жизнь потекла своим чередом. Мама вышла замуж, родился брат.

Ася росла бойкой, шумной, в ее дневнике то и дело появлялись записи о хромающей дисциплине. Учителя откровенно говорили – лучше пять пацанов, чем одна такая.

С детства девочка мечтала стать артисткой. Много читала, пела, занималась в танцевальном и драматическом кружках у Фриды Кашкиной, супруги народного учителя СССР Юрия Кашкина, выступала на всех смотрах.

Но тут стал проявляться педагогический талант. С пятого класса Ася была вожатой у первоклашек, в шестом ее избрали председателем ученического комитета, а через год, не дожидаясь четырнадцатилетия, ее приняли в комсомол.

— Я хотела окончить десятилетку, быть учителем русского языка и литературы, но послушала маму и пошла поступать в дошкольное педучилище. Тогда сдавали русский и математику – устно и письменно и Конституцию СССР. Средний балл у меня вышел 4 – по конкурсу я не прошла, все-таки девять человек на место. Но меня взяли кандидатом. Это означало, что если я в течение месяца получу двойку, меня исключат, — вспоминает она юность.

Двоек не было, зато была повышенная стипендия, статус председателя профсоюзного комитета студентов и красный диплом. Поэтому по окончании училища Шахомирова получила направление не на работу, а в московский институт. Правда, столичное образование пришлось отложить – документы, отправленные в вуз простым письмом, потерялись в пути, и 17-летней Асе отказали в приеме.

Год она проработала воспитателем в детском саду № 76, прямо у железной дороги. В группе 34 ребенка. Всего год, а уже ездила делиться опытом по городам и селам. Параллельно заочно училась в институте и окончила его с красным дипломом. А потом ей предложили работу в родном училище, которое на долгие 54 года стало ее вторым домом.

Ася Яковлевна выпустила больше тысячи учеников. Ее бывшие студенты работают в детских садах Рыбинска и в других городах и до сих пор вспоминают ее занятия, не похожие ни на какие другие: живые, с ребусами, шутками, картинками, песнями, «ситуациями». Не зря часть из них вошла в сборники лучших уроков России.

Педагог вела 16 дисциплин, в том числе психологию, логопедию, детскую анатомию, половое воспитание, валеологию и даже основы научного атеизма, создала серию материалов о вреде наркотиков, алкоголя и курения – специально училась в Москве, сколько жизней этим спасла.

В 62 года Шахомировой пришлось научиться надевать противогаз – поручили вести курс ОБЖ. В наследство ей досталась кладовка со сломанными муляжами винтовок и довольно пренебрежительное отношение к предмету. Кто-то из коллег качал головой, мол, не женское это дело, лучше бы мужчину назначили, а она через год вывела свой кабинет на первое место в области. Хотя признается, поначалу было нелегко.

— Программ и методик нет, учебников и инвентаря тоже. Как учить детей азам защиты? Что я могу им показать, кроме того, как умею садиться на шпагат? — смеется она сейчас. — Сама штудировала энциклопедию экстремальных ситуаций, ездила к коллегам в Углич – изучать их материалы, даже кое-что удалось списать. В общем, у ребят появился интерес, они стали мне помогать – оформлять стенды, рисовать плакаты. Я никогда не стеснялась говорить студентам «я не знаю». Мы все изучали вместе, но подход у меня был к каждому свой. Озорников, наверное, любила даже больше, потому что сама росла озорницей. Сейчас дети очень сложные, и, если педагог не испытывает к ним любви, найти ключик не получится.

Перед классом Ася Яковлевна чувствовала себя как на сцене, природный артистизм ей пригодился и здесь. Какое бы настроение ни было, в класс она всегда входила с улыбкой. В училище ее иначе как «наша Ася-солнышко» не называли.

Со своими студентами Шахомирова рассталась в 75 лет, спустя год после смерти мужа. Хотела поработать еще немного, но на ее место быстро нашелся новый педагог.

— Вроде морально была готова к уходу, но, когда узнала, что кто-то займет мое место, чуть не заревела. В сердце дыра образовалась, я год училище обходила стороной, чтобы лишний раз не расстраиваться.

Спасением для пенсионерки стали… фитнес и волонтерство.

— Я не спортсменка. По своей натуре я оптимист, танцевать любила всегда. Мой коронный номер – танец лебедя. И это, представьте, при моем прежнем весе в 120 килограммов, — смеется Ася Яковлевна.

Она раскрашивала будни и праздники дома-интерната для престарелых и инвалидов, читала лекции в городской библиотеке. Два года назад заняла первое место в областном конкурсе чтецов – декламировала Некрасова и Тургенева. А недавно, пройдя несколько курсов онлайн-обучения, стала вести уроки здоровья для активных ровесниц.

— Свой возраст я не ощущаю, вспоминаю о нем, только когда вдруг плохо становится. Говорю себе: «не ерепенься!» Но в поликлинику все равно не хожу – бесполезно. Каждое утро по часу занимаюсь гимнастикой, раз в неделю обязательно баня и, конечно, общение. Старость на диване меня не застанет.