«Усердный сын Отечества»

Юлия Галанцева

Вспоминаем о купце Алексее Попове, первом рыбинском депутате, который участвовал в составлении Уложения о сословиях Екатерины II

В мае 1801 года центр Рыбинска охватил пожар, сгорели сорок домов. Поэтому до наших дней уцелело единственное гражданское здание, построенное в XVIII веке. Это дом 25 на Крестовой, построенный самым богатым рыбинцем тех лет – купцом Алексеем Поповым. Он предусмотрительно установил на окна металлические ставни, а крышу дома поддерживали металлические стропила.

Алексей Попов успешно торговал хлебом и бумагой. И, судя по всему, пользовался уважением горожан. Купец служил в рыбинском магистрате старостой, ратманом, затем бургомистром. А когда Екатерина II в 1767 году решила переписать Уложение о сословиях и потребовала прислать в Санкт-Петербург депутатов, рыбинцы избрали именно его, как «усердного сына Отечества».

— Отец и сын Поповы были в те годы единственными «рыбенскими» купцами первой гильдии. Их товарооборот достигал 100 тысяч руб. Десятками собственных барок они доставляли в Петербург хлеб, лес, железо, соль. В самой слободе у Поповых было две усадьбы, пять каменных лавок, десяток амбаров, ветряная мельница, судостроительная «верфь», несколько «заводов», – пишет историк Галина Левина.

Алексей Попов – потомок «обнищалого» рыбного ловца Якушки Гаврилова сына Попова, пришедшего в Рыбную слободу в середине семнадцатого столетия. Детство Алексея прошло на западной окраине Рыбной слободы, в Большой Стоялой слободке, «у самого протоку» (район современной ул. Пушкина). Здесь его отец Иван Попов в 1740 году выстроил «родовое гнездо».

— Поповы превратили эту заболоченную местность в усадьбу с каменным двухэтажным домом, садом и двумя прудами, с ветряной мельницей, с огородом и хозяйственными «службами»: погреба, сараи, конюшня, баня с горницей. На берегу Волги расположились их кладовые амбары протяженностью более 90 метров, – описывает Галина Левина.

Основное производство находилось на южной границе имения Поповых. Здесь была кузница с двумя угольниками, жилые избы для работных людей, несколько «заводов»: кирпичный, смоляной, «прядиленный», канатный. Продукцию этих кустарных предприятий Поповы и использовали при строительстве собственных барок.

Поповы так разбогатели, что Алексей решил возвести собственный дом в самом сердце слободы, в двух шагах от каменного храма Преображения Господня, предшественника Спасо-Преображенского собора. Усадьбу он построил на Середней улице в 1773-75 годах.

— Впоследствии усадьба удачно впишется в новую планировку города. Основное здание – большой каменный дом с мезонином, с железными ставнями, с железной крышей, украшенной «по коньку ажурным кованым гребнем». Это был целый усадебный комплекс, состоявший из господских хором и четырех каменных флигелей, – поясняет историк.

Эту усадьбу, отвернутую от центрального рыбинского проспекта, можно найти на рисунке братьев Чернецовых, сделанном спустя полвека после строительства. Даже тогда, в начале XIX века, эта усадьба была «самым богатым особняком Рыбинска», считают авторы монографии по архитектуре Рыбинска – искусствовед Сергей Овсянников и архитектор Наталья Гончарова.

Только ли за успешность выбрали рыбинцы Алексея Попова депутатом в Санкт-Петербург? Основным критерием выбора было не столько богатство, сколько отношение посада к человеку, считает Галина Левина.

— Поповы, как и все рыбнослободское купечество, ощущая собственную значимость, воспринимали себя частью посадской общины. Посад – единственная гарантия защиты слобожан не только от внутренних конфликтов, но и от произвола соседей-помещиков, от чиновников и военных, – пишет историк. — Конкретными «заступниками» являлись выбранные члены ратуши: бургомистры, ратманы, старосты.

Впервые юного Алексея Попова выбрали «в государеву службу» в 1755 году – старостой. Конечно, авторитет отца сыграл свою роль. Но когда в 1757-м 23-летний Алексей стал ратманом и служил в этой должности четыре года – это уже заслуга его самого.

— Он не только прекрасно справлялся с текущими делами с помощью бургомистра Ивана Ильинского, но и по мере сил защищал посад. Юный ратман не испытывал «священного трепета» ни перед «благородным» происхождением человека, ни перед его чинами, – читаем у Галины Левиной.

Показательна история с князем Тяпиным, управителем казенного лесного каравана. Лес  прибыл в Рыбную слободу осенью 1757 года и был поставлен на зимовку. Очевидно, от скуки князь затеял бессмысленную переписку с ратушей о ценах на барки и коноводов.

— Ратман Попов попробовал объяснить г-ну Тяпину, что сие ратуше неизвестно, ибо навигация окончена, ни коноводов, ни продажных барок в слободе нет. Управитель продолжал настаивать. И тогда Алексей Иванович четко указал «благородному прапорщику», что «за поздностию времяни» «нужности» в знании им цен на несуществующие барки «не состоит». И ещё добавил: «чтоб ваше благородие и впредь неосновательными переписками рыбнослобоцкую ратушу не утруждал и тем в текущих делах помешательства не чинил», – цитирует документы историк. – Возмущенный князь назвал письмо «кощунством». Вероятно, «святыней» он счел себя. Он обвинил членов ратуши в «скудоумии» и пригрозил «сатисфакцией».

В другой раз Алексей Попов помог Ивану Мусину-Пушкину, отцу открывателя «Слова о полку Игореве», построить в слободе Адмиралтейский «магазейн» – склад для хранения лодок, якорей, судовых снастей. После чего в частной переписке Мусин-Пушкин даже назвал молодого Попова «благодетелем».

А рыбнослободцы через десять лет назовут Алексея Попова «усердным сыном Отечества». И направят в Санкт-Петербург, где он выступит с «Наказом» от слобожан на Уложенной комиссии.

Статья Галины Левиной о купце Алексее Попове опубликована в сборнике «15-е Золотаревские чтения»

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме